Неточные совпадения
То направлял он прогулку свою по плоской вершине возвышений, в виду расстилавшихся внизу долин, по которым повсюду оставались еще большие озера от разлития воды; или же вступал в овраги, где едва начинавшие убираться листьями дерева отягчены птичьими гнездами, — оглушенный карканьем ворон, разговорами галок и граньями грачей, перекрестными летаньями, помрачавшими небо; или же спускался вниз к поемным местам и разорванным плотинам — глядеть, как с оглушительным
шумом неслась повергаться вода на мельничные
колеса; или же пробирался дале к пристани, откуда неслись, вместе с течью воды, первые суда, нагруженные горохом, овсом, ячменем и пшеницей; или отправлялся в поля на первые весенние работы глядеть, как свежая орань черной полосою проходила по зелени, или же как ловкий сеятель бросал из горсти семена ровно, метко, ни зернышка не передавши на ту или другую сторону.
Непривычен был подавленный
шум города, слишком мягки и тупы удары лошадиных копыт по деревянной мостовой, шорох резиновых и железных шин на
колесах экипажей почти не различался по звуку, голоса людей звучали тоже глухо и однообразно.
За городом работали сотни три землекопов, срезая гору, расковыривая лопатами зеленоватые и красные мергеля, — расчищали съезд к реке и место для вокзала. Согнувшись горбато, ходили люди в рубахах без поясов, с расстегнутыми воротами, обвязав кудлатые головы мочалом. Точно избитые собаки, визжали и скулили
колеса тачек. Трудовой
шум и жирный запах сырой глины стоял в потном воздухе. Группа рабочих тащила волоком по земле что-то железное, уродливое, один из них ревел...
Часа через три
шум на дворе, людские голоса, стук
колес и благовест вывели ее из летаргии. Она открыла глаза, посмотрела кругом, послушала
шум, пришла на минуту в сознание, потом вдруг опять закрыла глаза и предалась снова или сну, или муке.
Кроме неизбежного
шума от лошадей и
колес, другого почти не услышишь.
Осмотрели
колесо, которое вертелось с подавленным
шумом, заставляя вздрагивать всю фабрику. Привалов пощупал рукой медную подушку, на которой вращалась ось
колеса — подушка была облита ворванью. Бахарев засмеялся. Плотинный и уставщик, коренастые старики с плутоватыми физиономиями, переглянулись.
Сквозь постоянный
шум ветра чудились мне невдалеке слабые звуки: топор осторожно стучал по сучьям,
колеса скрипели, лошадь фыркала…
Ряды мельниц подымали на тяжелые
колеса свои широкие волны и мощно кидали их, разбивая в брызги, обсыпая пылью и обдавая
шумом окрестность.
Все это происходило за пять лет до этого дня, и Петр Елисеич снова переживал свою жизнь, сидя у Нюрочкиной кроватки. Он не слыхал
шума в соседних комнатах, не слыхал, как расходились гости, и опомнился только тогда, когда в господском доме наступила полная тишина. Мельники, говорят, просыпаются, когда остановится мельничное
колесо, так было и теперь.
Плыл неясный
шум города, слышался скучающий гнусавый напев гармонии, мычание коров, сухо шаркали чьи-то подошвы, и звонко стучала окованная палочка о плиты тротуара, лениво и неправильно погромыхивали
колеса извозчичьей пролетки, катившейся шагом по Яме, и все эти звуки сплетались красиво и мягко в задумчивой дремоте вечера.
Прежде всего я увидел падающую из каузной трубы струю воды прямо на водяное
колесо, позеленевшее от мокроты, ворочавшееся довольно медленно, все в брызгах и пене;
шум воды смешивался с каким-то другим гуденьем и шипеньем.
Мать, которой, без сомнения, наскучили наши печальные лица, очень этому обрадовалась и старалась еще более развеселить нас; сама предложила нам пойти удить на мельницу, которая находилась в нескольких десятках шагов, так что
шум воды, падающей с мельничных
колес, и даже гуденье жерновов раздавалось в ушах и заставляло нас говорить громче обыкновенного.
Косой дождь, гонимый сильным ветром, лил как из ведра; с фризовой спины Василья текли потоки в лужу мутной воды, образовавшуюся на фартуке. Сначала сбитая катышками пыль превратилась в жидкую грязь, которую месили
колеса, толчки стали меньше, и по глинистым колеям потекли мутные ручьи. Молния светила шире и бледнее, и раскаты грома уже были не так поразительны за равномерным
шумом дождя.
Еще десять верст — впереди речка. На речке плотина, слышен
шум падающей воды, двигающихся
колес, на берегу, в лощинке, ютится красивая, вновь выстроенная мельница.
На берегу живой стеной стоял провожавший барина народ; кто-то крикнул вдогонку «ура», но оно замерло в
шуме падавшей с пароходных
колес воды.
В тишине — явственное жужжание
колес, как
шум воспаленной крови. Кого-то тронули за плечо — он вздрогнул, уронил сверток с бумагами. И слева от меня — другой: читает в газете все одну и ту же, одну и ту же, одну и ту же строчку, и газета еле заметно дрожит. И я чувствую, как всюду — в
колесах, руках, газетах, ресницах — пульс все чаще и, может быть, сегодня, когда я с I попаду туда, — будет 39, 40, 41 градус — отмеченные на термометре черной чертой…
В ушах ваших еще остается впечатление звуков колокольчика, впечатление
шума, производимого
колесами вашего экипажа.
Только когда мы выехали из города и грязно-пестрые улицы и несносный оглушительный
шум мостовой заменились просторным видом полей и мягким похряскиванием
колес по пыльной дороге и весенний пахучий воздух и простор охватил меня со всех сторон, только тогда я немного опомнился от разнообразных новых впечатлений и сознания свободы, которые в эти два дня совершенно меня запутали.
— Ну, слава ти, господи, — сказал он, когда между деревьями стал виднеться поросший мхом сруб с вертящимся
колесом, — насилу-то догнал; а то ведь чуть было не уморился: то впереди
шум, то за самою спиной, ничего не разберешь!
Слышно было, как старик плясал и притопывал ногами. Потом голос его стал слабеть, он лег на землю, и вскоре раздалося его храпение, которое во всю ночь сливалось с
шумом мельничного
колеса.
Но мельник не отозвался на голос Михеича, и сколько тот ни прислушивался, он ничего не мог услышать, кроме
шума воды и стука
колес.
— Говори! — закричал Вяземский, схватив мельника за горло и таща его к
колесу, — говори, что вы про меня толковали? И он перегнул старика над самым
шумом.
И показалось нашим, привыкшим только к
шуму родного бора, да к шепоту тростников над тихою речкой Лозовою, да к скрипу
колес в степи, — что они теперь попали в самое пекло.
С этими мыслями лозищанин засыпал, стараясь не слышать, что кругом стоит
шум, глухой, непрерывный, глубокий. Как ветер по лесу, пронесся опять под окнами ночной поезд, и окна тихо прозвенели и смолкли, — а Лозинскому казалось, что это опять гудит океан за бортом парохода… И когда он прижимался к подушке, то опять что-то стучало, ворочалось, громыхало под ухом… Это потому, что над землей и в земле стучали без отдыха машины, вертелись чугунные
колеса, бежали канаты…
— Вы приехали повеселиться, посмотреть, как тут гуляют? — сказала хозяйка, причем ее сморщенное лицо извинялось за беспокойство и
шум города. — Мы теперь не выходим, нет. Теперь все не так. И карнавал плох. В мое время один Бреденер запрягал двенадцать лошадей. Карльсон выпустил «Океанию»: замечательный павильон на
колесах, и я была там главной Венерой. У Лакотта в саду фонтан бил вином… О, как мы танцевали!
— «Выставляется первая рама, и в комнату
шум ворвался, — декламировал Пепко, выглядывая в форточку, — и благовест ближнего храма, и говор народа, и стук
колеса»… Есть! «Вон даль голубая видна», то есть, в переводе на прозу, забор. А вообще — тьфу!.. А я все-таки испытываю некоторое томление натуры… Этакое особенное подлое чувство, которое создано только для людей богатых, имеющих возможность переехать куда-нибудь в Павловск, черт возьми!..
Под
шум пароходных
колес, под крики чаек да под грохот бури низовой писал я и отдыхал.
Четвертое. Охотник должен наблюдать возможную тишину и стараться, чтобы рыба его не видала, особенно, если вода светла, место неглубоко и удочки закидываются недалеко от берега. На воде мутной, на значительной глубине, также под
шумом мельничных
колес или падающей воды и при далеком закидывании удочек можно наблюдать менее осторожности.
При устьях впадающих речек и ручьев всегда держится мелкая рыбешка, а около нее держатся все породы хищных рыб: щуки, жерихи, судаки, окуни и даже головли, которые, несмотря на свою нехищную, по-видимому, породу очень охотно глотают маленьких рыбок. В глубоких ямах, выбиваемых паденьем полой воды под вешняками или скрынями, всегда водится много крупной рыбы. Под
шумом воды, падающей с мельничных
колес, также всегда стоит рыба, хотя и не так крупная.
Ветер со свистом понесся по степи, беспорядочно закружился и поднял с травою такой
шум, что из-за него не было слышно ни грома, ни скрипа
колес.
Шёпот Петрухи, вздохи умирающего, шорох нитки и жалобный звук воды, стекавшей в яму пред окном, — все эти звуки сливались в глухой
шум, от него сознание мальчика помутилось. Он тихо откачнулся от стены и пошёл вон из подвала. Большое чёрное пятно вертелось
колесом перед его глазами и шипело. Идя по лестнице, он крепко цеплялся руками за перила, с трудом поднимал ноги, а дойдя до двери, встал и тихо заплакал. Пред ним вертелся Яков, что-то говорил ему. Потом его толкнули в спину и раздался голос Перфишки...
Свист флейты, резкое пение кларнетов, угрюмое рычание басов, дробь маленького барабана и гул ударов в большой — все это падало на монотонный и глухой звук
колес, разбивающих воду, мятежно носилось в воздухе, поглощало
шум людских голосов и неслось за пароходом, как ураган, заставляя людей кричать во весь голос.
Вздохи машины и
шум пароходных
колес, слившись со звуками музыки, образовали в воздухе нечто похожее на дикую песню зимней вьюги.
Купцы окружили своего оратора тесным кольцом, маслеными глазами смотрели на него и уже не могли от возбуждения спокойно слушать его речи. Вокруг него стоял гул голосов и, сливаясь с
шумом машины, с ударами
колес по воде, образовал вихрь звуков, заглушая голос старика. И кто-то в восторге визжал...
После теплой, ясной погоды наступила распутица; весь май шли дожди, было холодно.
Шум мельничных
колес и дождя располагал к лени и ко сну. Дрожал пол, пахло мукой, и это тоже нагоняло дремоту. Жена в коротком полушубке, в высоких, мужских калошах, показывалась раза два в день и говорила всегда одно и то же...
Эти скромные картины русской ранней весны превосходны, весело зеленеющие озими играют на солнце; поднятый к яровому посеву тучный чернозем лежит как бархат и греется, тихие ручейки и речки то мелькают в перелогах, как волшебные зеркала в изумрудных рамах, то вьются как ленты, отражая в себе облака, — грунтовые дороги обсохли, но еще не завалены пылью — езда по ним удобна и приятна: копыта бегущих коней не пылят и стучат мягко,
колеса катят совсем без
шуму, и след позади только маслится…
Подавленный визг пил и какой-то особенный, хриплый звук разрезываемого сырого дерева мешался с всплесками и
шумом вырывавшейся из-под водяного
колеса воды.
Несколько минут ничто не нарушало торжественного безмолвия ночи; путешественники молчали,
колеса катились без
шума по мягкой дороге, и только от времени до времени сухой валежник хрустел под ногами лошадей и раздавался легкой шорох от перебегающего через дорогу зайца.
К следующему дню снег наполовину стаял. Кое-где проглянула черная земля, а к вечеру прихватило чуть-чуть изморозью. Воздух стал прозрачнее для света и звуков.
Шум поездов несся так отчетливо и ясно, что, казалось, можно различить каждый удар поршней локомотива, а когда поезд выходил из лощины, то было видно мелькание
колес. Он тянулся черной змеей над пестрыми полями, и под ним что-то бурлило, варилось и клокотало…
Послышался
шум экипажа. Уже светало. Коляска проехала мимо, повернула и, скрипя
колесами по мокрому песку, остановилась около дома. В коляске сидели двое.
И громкий хохот заглушал на время
шум падающей воды и мельничных
колес.
А по Москве гул идет, какой-то
шум, стучат
колеса; думаешь: ведь это люди живут, что-нибудь делают, коли такой
шум от Москвы-то.
Знакомые, печальные места!
Я узнаю окрестные предметы —
Вот мельница! Она уж развалилась;
Веселый
шум ее
колес умолкнул;
Стал жернов — видно, умер и старик.
Дочь бедную оплакал он недолго
Тропинка тут вилась — она заглохла.
Давно-давно сюда никто не ходит;
Тут садик был с забором — неужели
Разросся он кудрявой этой рощей?
Ах, вот и дуб заветный, здесь она,
Обняв меня, поникла и умолкла…
Возможно ли?..
Судя по качке вагона и по стуку
колес, поезд летит быстро и неровно. Паровоз тяжело дышит, пыхтит не в такт
шуму поезда, и в общем получается какое-то клокотанье. Быки беспокойно теснятся и стучат рогами о стены.
Во всю ночь не мог он сомкнуть глаз ни на минуту. За час перед рассветом послышалось ему, что под полом что-то шумит. Он встал с постели, приложил к полу ухо и долго слышал стук маленьких
колес и
шум, как будто множество маленьких людей проходило. Между
шумом этим слышен был также плач женщин и детей и голос министра-Чернушки, который кричал ему...
Слегка облокотившись на проволочную сетку, Вера Львовна с наслаждением глядела, как играли в волнах белые барашки, а в голове ее под размеренные вздохи машины звучал мотив какой-то самодельной польки, и с этим мотивом в странную гармонию сливались и
шум воды под
колесами и дребезжание чашек в буфете…
По лону могучей реки, вместо унылых напевов про Лазаря, вместо удалых песен про батьку атамана Стеньку Разина, вместо бурлацкого стона про дубинушку, слышится теперь лишь один несмолкаемый
шум воды под
колесами да резкие свистки пароходов.
Крики извозчиков, звон разнозвучных болхарéй, гормотух, гремков и бубенчиков, навязанных на лошадиную сбрую, стук
колес о булыжную мостовую, стук заколачиваемых ящиков, стукотня татар, выбивающих палками пыль из овчин и мехов,
шум, гам, пьяный хохот, крупная ругань, писк шарманок, дикие клики трактирных цыган и арфисток, свистки пароходов, несмолкающий нестройный звон в колокольном ряду и множество иных разнообразных звуков слышатся всюду и далеко разносятся по водному раздолью рек, по горам и по гладким, зеленым окрестностям ярманки.
В моих ушах еще звучит пронзительный свисток локомотива, шумят
колеса поезда — и весь этот
шум и грохот покрывают дорогие моему сердцу слова...
В углу мерно стучал газомотор, под потолком вертелись
колеса, передаточные ремни слабо и жалобно пели; за спиною Андрея Ивановича обрезная машина с шипящим
шумом резала толстые пачки книг; дальше, у позолотных прессов с мерцавшими синими огоньками, мальчики со стуком двигали рычагами.